Книга чудес. Страница 2

– Да, кузен Юстес, – сказала Мальва, бойкая белокурая девочка лет двенадцати с веселыми глазками и чуть вздернутым носиком, – утро, конечно, наилучшее время для рассказов, которыми вы нам так часто надоедаете. Во всяком случае, вряд ли все заснут на самом интересном месте, как мы с Маргариткой вчера вечером!

– Противная Мальва, – воскликнула Маргаритка, девочка лет шести, – я вовсе не думала спать: я только закрыла глаза, чтобы яснее видеть то, о чем рассказывал кузен Юстес. Его истории одинаково хорошо слушать и днем, и на ночь. На ночь, потому что тогда легко увидеть услышанное во сне, а утром, потому что потом мы весь день можем думать о них. Я надеюсь, что он и сейчас расскажет нам что-нибудь.

– Спасибо, моя маленькая Маргаритка, – сказал Юстес. – Конечно, я расскажу вам самую интересную историю, какую только смогу придумать, хотя бы для того, чтобы защитить себя от этой противной Мальвы. Но, дети, я уже рассказал вам столько волшебных сказок, что сомневаюсь, осталась ли хоть одна, которой вы бы не слышали по меньшей мере дважды. Я боюсь, что вы действительно заснете, если я вздумаю повторить что-нибудь из прежнего.

– Нет, нет, нет! – воскликнули Василек, Барвинок, Подорожник и остальные. – Сказка нравится нам гораздо больше, если мы слышим ее во второй или третий раз.

И действительно, не раз замечалось, что от многократных повторений занимательность сказки для детей только усиливается. Но Юстес Брайт, гордый своим запасом историй, не захотел воспользоваться возможностью, за которую с радостью ухватился бы более опытный рассказчик.

– Было бы очень жаль, – произнес он, – если бы человек с моими познаниями, не говоря уже о природной фантазии, не сумел каждый день из года в год находить новые сказки для таких детей, как вы. Сегодня я расскажу вам одну из сказок, написанных для нашей прабабушки Земли, когда она была еще ребенком и ходила в детском платьице и передничке. Таких сказок – сотня, и меня удивляет, что их давным-давно не напечатали в книгах с картинками для маленьких девочек и мальчиков. Вместо этого старики изучают их по заплесневелым греческим книгам, ломая себе голову над тем, когда, как и для чего они были сочинены.

– Отлично, отлично, дорогой кузен Юстес! – хором закричали дети. – Хватит об этом! Начинайте же рассказывать.

– Ну так садитесь рядом, – скомандовал Юстес Брайт, – и будьте смирны, как мыши. При малейшем шуме, кто бы его не произвел, противная Мальва, маленький Одуванчик или кто-то другой, я перекусываю нить сказки и проглатываю остальную часть. Итак, прежде всего, знает ли кто-нибудь из вас, что такое Горгона?

– Я знаю! – отозвалась Мальва.

– Придержите пока ваш язычок! – заметил Юстес, который предпочитал, чтобы никто ничего не знал. – Ну, а теперь внимание: я расскажу вам очень интересную сказку о голове Горгоны.

И Юстес начал рассказ, который вы можете прочесть на следующих страницах. Юноша пустил в ход всю свою ученость и находчивость, однако особо не церемонился с классическими авторитетами, всякий раз, как того требовала его смелая фантазия.

Голова Горгоны

Персей был сыном царской дочери Данаи. Когда он был еще младенцем, злые люди посадили его вместе с матерью в ящик и пустили ящик по морю. Дул свежий ветер, и бурные волны, яростно подбрасывая ящик, отнесли его далеко от берега. Крепко прижав мальчика к своей груди, Даная с ужасом ожидала, что вот-вот какой-нибудь из бешено катившихся валов навсегда скроет их под своим пенистым гребнем. Однако ящик понемногу плыл вперед, сильно покачиваясь, но не опрокидываясь. С наступлением ночи он очутился так близко от берега, что запутался в рыбачьих сетях и был благополучно вытащен на землю, оказавшуюся островом Серифом. Этот остров находился под властью царя Полидекта, который был братом рыбака, вытащившего ящик.

К счастью, спаситель Данаи отличался необычайной добротой и сердечностью. Он оказал Данае и ее маленькому сыну тысячи услуг и всячески помогал им, пока Персей не стал красивым, сильным и ловким юношей и не научился искусно владеть оружием.

Так как царь острова Полидект отнюдь не обладал добротою и благородством своего брата, а, напротив, отличался злобным характером, немудрено, что он решил поручить Персею дело, в котором бы тот неминуемо лишился жизни. А освободившись от Персея, Полидект мог безнаказанно обижать Данаю. Долго придумывал жестокосердный царь, что бы такое поручить отважному юноше, и, наконец, найдя то, что искал, немедленно послал за Персеем.

Юноша явился в царские чертоги и предстал перед царем Полидектом.

– Персей, – сказал царь с лукавой усмешкой, – вот ты и стал взрослым мужчиной. Ты, конечно, помнишь, сколько участия мы с братом проявили к тебе и твоей достойной матери, а потому я надеюсь, что ты не откажешься хоть чем-то отплатить мне за это.

– Приказывай, царь! – воскликнул Персей. – Ради этого я охотно пожертвую жизнью!

– Хорошо, – продолжал Полидект все с той же хитрой улыбкой, – я хочу предложить тебе взяться за одно довольно опасное дело: такой храбрый юноша, как ты, должен считать большим счастьем, если ему представляется удобный случай отличиться. Дело в том, Персей, что я намерен жениться на прекрасной царевне Гипподамии, а потому должен сделать ей изысканный свадебный подарок. Откровенно признаюсь, я долго думал, где мне достать такой свадебный дар, который бы угодил прихотливому вкусу царевны, но сегодня утром я понял, что мне надо.

– И я могу помочь тебе добыть это? – пылко воскликнул Персей.

– Можешь, если только ты такой храбрый юноша, как я думаю, – доброжелательно проговорил Полидект. – Я хочу, чтобы свадебным даром прекрасной Гипподамии стала голова Медузы Горгоны со змеями вместо волос, и надеюсь, что ты добудешь ее мне. Время не терпит, и чем скорее ты отправишься на поиски Горгоны, тем лучше.

– Я пойду завтра утром, – ответил Персей.

– Я буду очень рад этому, храбрый юноша, – сказал царь. – Но помни, Персей, что тебе придется нанести очень ловкий удар, чтобы не повредить голову Горгоны. Ты должен принести мне ее такой, чтобы она удовлетворила изысканный вкус царевны Гипподамии.

Едва Персей покинул дворец, Полидект разразился громким смехом: злой царь был доволен, что юноша так легко попался в западню.

Вскоре всем стало известно, что Персей хочет добыть голову Медузы со змеями вместо волос, и так как большинство жителей острова были такими же злыми людьми, как и сам царь, всех очень обрадовала мысль о неминуемой гибели Данаи и ее сына. Опечалился лишь спасший их рыбак, который был чуть ли не единственным добрым человеком на всем Серифе. Когда Персей тронулся в путь, все, смеясь и подмигивая друг другу, стали указывать на него пальцами. Некоторые громко кричали ему вслед:

– Смотрите, вот человек, которого растерзает Медуза!

Нужно вам сказать, что в то время в Греции жили три Горгоны, которые, без сомнения, были самыми странными и опасными из всех чудовищ, когда-либо существовавших на земле. Я затруднился бы определить, к какому роду существ следует отнести этих странных сестер, которые имели некоторое, правда весьма отдаленное, сходство с женщинами и в то же время были сродни свирепым и кровожадным драконам. Во всяком случае, трудно представить себе что-нибудь более злое и ужасное, нежели Горгоны. На головах у них вместо волос вились целые сотни отвратительных змей, высовывавших ядовитые языки с раздвоенными на конце жалами. Длинные и острые клыки торчали из пастей Горгон; руки у них были медные, а туловище сплошь покрыто такой твердой и непроницаемой чешуей, словно она была сделана из железа. А вот крылья у Горгон были чрезвычайно красивы: каждое перышко горело и сверкало чистым золотом, особенно когда на него падали лучи солнца.

Но тот, кому доводилось случайно увидеть Горгон, никогда не останавливался, чтобы полюбоваться сиянием их крыльев, а бежал без оглядки и старался спрятаться понадежней.

Может быть, вы думаете, что люди боялись ядовитых змей, заменявших Горгонам волосы, их острых клыков и медных когтей? Всё это, несомненно, могло внушать страх, но не в этом заключалась главная опасность встречи с ними. Ужасные Горгоны могли мгновенно превратить в холодный, безжизненный камень всякого смертного, осмелившегося взглянуть им в лицо!